IV
Цена нейтралитета
«Чем я заслужил судьбу несчастного изгоя?
Постоянно доставать себя вопросом: «Кто я?!»
Мысли что я демон часто выжить помогали,
Люди же повсюду так меня и называли!»
КиШ «Некромант»
«Окрестности больше мне не принадлежали, но, несмотря на это, меня нарекли темный лордом этих земель. Любопытно, и в то же время не понятно - зачем? Для защиты? А что я могу сделать? Моя рука не может поднять меч, ей противно прикосновение к любому оружию. Однако, дух рвется в бой - разорвать, разодрать в клочья наглецов, укравших у меня единственно ради чего стоило жить, наглецов посмевших назвать меня своим господином!
Как бы то ни было, а мне оставили лишь жалкий клочок земли вокруг моей башни. Я не возражал, только окончательно решил жить в полном одиночестве. Что бы подчеркнуть это намерение я приказал остатку моей свиты воздвигнуть вокруг моих ничтожных владений высокую стену.
Работа быстро продвигалась - стена была наполовину достроена, когда меня посетило желание еще раз прогуляться по окрестностям, вспомнить за что я так любим дом, за что ценил его.
Проходя вдоль реки мне послышался чей-то смех, он не вызвал у меня раздражения, а именно эти чувства у меня вызывала простая человеческая радость. Нет, смех был мелодичный, звонкий, полный радости, жизни. Мне стало любопытно, что за существо может так смеяться? Существо... Я не был уверен, что это человек. Человек слишком черств для такого.
Немного отдалившись от реки, передо мной растелилась светлая поляна. Там кружилась очаровательная девушка, она показалась мне знакомой, но я никак не мог вспомнить, где я мог ее видеть.
Она заметила меня, остановилась. Ее смех прекратился, но она продолжала улыбаться. Ей было любопытно. И мне тоже. Достаточно долго мы рассматривали друг друга, пока воспоминания не нахлынули на меня. Они не были не хорошими, ни плохими. Они были прошлым, беспристрастным отчетом о содеянном когда-то. Я испугался. Такой страх, испытывает только смертник на плахе - неизбежность, липкий вязкий страх, который становиться все сильнее, глубже. Я смотрел на свое отражение. Я видел чистоту сердца, прикрытую наглостью и остротой, обреченного жить в этом мире человека. Но я мог видеть ее душу. Я мог понять ее. И наконец, понял себя.
От отвращение хотелось броситься в реку смыть с себя грех, кровь, злость. Я сломя голову понесся по кольцу воспоминаний, обходя каждый дом, в котором когда-то был званным гостем. Но не нашел я того гостеприимства. Настолько я был извращен порочной злобой, хладнокровием и безразличием. Только страх встречал меня на пороге...
И это было ненужно, прошлое в прошлом. Оно не имеет значение, только та девушка, мое отражение - добродетелей воплощение.
И тогда я предложил ей отправиться в башню, отстранится от всего мира. Но она предпочла остаться.
Я не мог понять почему? Я не мог понять как? И главное - за что? Только месть, только злость, только кровь... Я чуть приоткрыл доспехи, снял свой шлем, открыл ей сердце, покрытое инеем, но уже не льдом. И после этого всего лишь взгляд, всего лишь слово, вонзились в него будто осколки хрусталя во плоть.
И была боль, и не было прощения. И был мой бой - сущности с существованием.
И не было победителя - по силе равны они. Тогда пришел нейтралитет - пустой взор глаз, и гореч лет...
...в моем пустынном сердце чувства нет.»